— Подумать только, каждая из них стоит двадцать долларов! —шепотом произнесла она.

Официант принес бутылку, открыл ее, вытащил лед из нашихбокалов и наполнил их шампанским до самых краев.

— За удачу! — сказал я, когда мы чокнулись.

— За вас, вы моя удача! — предложила она.

Мы выпили. Ее глаза внимательно смотрели на меня.

Внезапно она сказала:

— Мне нужны деньги, у меня есть только половина того, чтомне нужно. Буду с вами откровенна. Я спустила все до последнего цента и пришласюда, одолжив деньги. Просто наскребла последнее, чтобы купить фишки. И решиладля себя: или пан, или пропал — либо я выиграю и добьюсь, чего хочу, либо будуполным банкротом…

Ее голос звучал проникновенно, и это придавало словам особуюзначимость.

— И что бы вы потом сделали, если бы стали банкротом, моядорогая?

— Не знаю, так далеко я не загадывала. Пришлось бы или продатьсебя, или убить. Думаю, что так.

Я ничего не ответил.

Она продолжала внимательно меня изучать.

— Что мне следовало сделать? — задумчиво произнесла она. —Остановиться и больше не играть, быть осторожной?.. Или постараться заработатьостальные деньги каким-нибудь другим способом?.. Или все-таки продолжать игратьдальше?..

— По таким вопросам мне трудно дать вам совет.

— Вы мое вдохновение, моя удача. Вы принесли мне успех. Всебыло так плохо, и вдруг явились вы.

Я промолчал. Внезапно к нашему столу подошел старшийменеджер.

— Вы не могли бы пройти в главный офис? — сказал он Диане.

— О, что такое я сделала на этот раз? — взволнованно прижавкулачок с побелевшими костяшками к губам, спросила она.

Улыбка старшего менеджера стала еще приветливее:

— Ничего особенного. Меня просили передать вам, чтобы вызашли в офис, мисс. Мистера Лэма босс хотел бы видеть тоже.

Я посмотрел на часы. Прошло уже тридцать пять минут с тоговремени, как я зашел в казино, и все еще не увидел Горация Б. Катлина.

Диана Марвин резко поднялась.

— Пойдем и давай с этим поскорее покончим, — сказала она.

— В чем дело?

— Может быть, что-то с моим кредитом… или… я не уверена, незнаю.

Менеджер проводил нас до двери, она распахнулась перед намибезо всяких усилий с его стороны: очевидно, он нажал на какую-то невидимую мнекнопку.

— Пожалуйста, сюда, — сказал он, отступив в сторону.

Я проследовал в офис за Дианой. Менеджер не вошел, и дверьза нами захлопнулась так же бесшумно: тут я увидел, что у нее не было ручки. Несколькомягких кресел окружали стол, на котором стояли бокалы, ведерко со льдом,содовая вода и шейкер для сбивания коктейлей. В дальнем конце комнатыраскрылась другая дверь, и быстрым шагом вошел Хартли Л. Чаннинг.

— Пройдите сюда, — пригласил он.

Мы вошли, очевидно, в его кабинет, — как оказалось, это былоименно так.

Чаннинг пожал нам обоим руки, спросил:

— Как поживаете, Лэм?

Диане он не сказал ни слова. Она прошла во внутренний офис,я за ней. Эта комната одновременно служила и офисом, и кабинетом. Тут былителевизор, радио, проигрыватель, сейф, письменный стол, удобные кресла, многополок с книгами; стены обиты панелями, мягкий свет делал обстановку уютной. Ини одного окна. Кондиционер бесшумно гнал прохладный воздух.

Чаннинг повернулся к Диане:

— Ты можешь успокоиться. Этот человек совсем не та рыбка.

— Почему же тогда мне не подали сигнала? — с оскорбленнымдостоинством спросила девушка.

— Помолчи, детка, произошла небольшая путаница.

— Путаница!.. И это когда у меня так хорошо шли дела!

— Я же сказал тебе, мы кое-что напутали. Теперь можешь идти.И забудь, что когда-то видела этого человека.

Не сказав на прощанье ни слова, даже не посмотрев в моюсторону, Диана быстро вышла из комнаты. Я даже не мог понять, знала ли онакомбинацию цифр, благодаря которой открывалась дверь с отсутствующей ручкой.Может быть, на столе Чаннинга была вмонтирована какая-то кнопка, котораяоткрыла ее и закрыла…

Мы с Чаннингом посмотрели друг на друга через стол.

— Мне бы хотелось посмотреть на ту карточку, которую выпоказали швейцару, Лэм.

Я улыбнулся ему в лицо.

— Итак?.. Я жду. — Он протянул руку.

— Эта карточка понадобилась мне, чтобы попасть сюда. Вамчто, этого недостаточно?

— Нет, недостаточно.

Я не шевельнулся, и на моем лице не отразилось ничего.

— Вы, конечно, не столь наивны, Лэм, чтобы подумать, что яне контролирую здесь ситуацию? — спросил он.

— Конечно, и я тоже надеюсь, что вы не столь наивны, чтобысчитать, что расскажу вам, о чем думаю?

— Обмен любезностями нас ни к чему не приведет.

— А я думаю, что все зашло слишком далеко, — парировал я.

— Вам это совсем не принесет успеха, — пообещал Чаннинг.

Я посмотрел на свои наручные часы: оставалось как раздевятнадцать минут до назначенного мною времени, когда я должен был вернуться кмашине.

— Может быть, мы все-таки перестанем играть в догонялки ипоговорим, придя к какому-то соглашению?

— Я хочу видеть эту карточку, — настаивал Чаннинг.

И я опять ничего не ответил, но пропустил момент, когда онподал сигнал — возможно, опять нажав какую-то скрытую кнопку: дверь извнутреннего офиса внезапно открылась, и на пороге появился мужчина во фраке.

— Мистер Лэм предъявил карточку при входе в казино…

Пришедший не произнес ни слова.

— И упорно не хочет мне ее показывать. А я очень хочу на неепосмотреть, Билл.

Мужчина двинулся ко мне, улыбаясь.

— Карточку, мистер Лэм, — только и сказал он.

Я не пошевельнулся.

Мужчина не более секунды колебался в нерешительности.Чаннинг кивнул. Мужчина сделал шаг вперед и неожиданно мертвой хваткой вцепилсяв мое запястье.

Я попытался было освободиться, но это оказалось все равночто сражаться со стальной стенкой. Быстрым, наработанным движением он вывернулмне руку, одновременно другой схватив локоть…